Не все наши грантоеды – откровенные сволочи. Думаю даже, что большинство грантоедов особенно в академической среде – это вполне неплохие люди. Они копаются в какой-то своей теме. Они посвящают себя определенной научной специализации. Им платят немного денег. В самой академической среде идет к тому же своя жуткая внутривидовая грызня. Парадокс – но больше всего грызутся друг с другом именно на малых ресурсах. В какой-нибудь окраинной школе могут случаться такие интриги и страсти, которые и не снились обитателям главного офиса "Газпрома". Словом, жить им очень нелегко.
А еще наши грантоеды из академической среды мало, что умеют. Преподаватели из них так себе. Но и писать что-то даже для узкой аудитории у них толком не получается. А потому любая копеечка для них важна. Тем более если это иностранные гранты, которые весьма часто можно тратить весьма вольно. Грант также дает хоть какое-то, но признание пусть и в узких кругах. То на конференцию какую-нибудь позовут. И даже на международную конференцию. На ту самую, на которой панельные дискуссии, бейджики, кофе-брейки и другая такая же фигня. Часто наши отечественные грантоеды надувают своих грантодателей, но не сильно. На таких небольших ресурсах не сильно разгуляешься. Словом, в грантоедской среде всё непросто. И речь именно об академической среде. Не стоит представлять себе университетского грантоеда эдаким злыднем. Всё намного сложнее.
Университетского грантоеда, если такие ещё остались, обычно играют так, что он этого даже не осознает. С гуманитарными исследователями-грантоедами происходит нечто. Очень напоминающее оффшорное программирование.
Ну например, определена где-то на самом грантодательском верху общая цель. Если раньше у нас разгонялась политизация всевозможных активистских «измов», то сейчас все больше в цене у грантодателей разгон всевозможных «идентичностей», которые будут разрывать, разгрызать все то, что собирает нас в уникальную имперскую суперобщность. В частности, уже последние лет десять финансово мотивируются исследуются взаимоотношения по оси «центр-периферия» в современной России. Нетрудно догадаться, зачем всё это делается. Но многие академические гуманитарии-исполнители могут этого даже не понимать, потому что являются жертвами очень узкой специализации, и потому им достаточно всего лишь нарезать очень узкие и специальные исследовательские задачи, по которым может и не читаться общий замысел.
И академические ботаны начинают копать. И часто весьма добросовестно. И получают свои грантовые копеечки, и пубьликуют где-то научные статьи, которые читают десятки, в лучшем случае, несколько сотен человек. И докладывают на малолюдных конференциях. А где-то там все эти исследования суммируются, а затем используются в многовековом кампфе Запада против России.
А ещё есть важный фактор, определяющий настоящую слепоту грантоедов в академической среде – это ментальный стоп, табу на любую коспирологию. Там конспирология понимается очень расширительно, очень общо. Там очень многого нельзя, там об очень многом недопустимо даже помыслить. Наделение действия избыточной нацеленностью, политичностью будет автоматически маркироваться как теория заговора. Там по-настоящему верят в сугубо объективные процессы и самослучающуюся, как-то так случающуюся реальность. По сути, наши гуманитарные исследователи проецируют на картину социального мира свои собственные страхи и фобии, табу и стопы. Они перерабатывают изучаемый мир в нечто себяобразное. Но это не страшно. Таких людей очень легко играть. Их и играют. И они играют и играются, не приходя в сознание.
Евгений Фатеев
