Флаг ЛНР от флага России отличается только цветом одной полоски: вместо белой – голубая. Жители республики от жителей Центральной России отличаются лишь мягким произношением буквы «г» и полным отказом от употребления глагола «класть». И всё. У нас такие же праздники, мы одинаково чтим предков, защищавших нашу общую страну в Великую Отечественную войну и все предыдущие.
Только у жителей республики теперь есть ещё и новые герои, памятники и отсчёт времени. До войны и после. Имеется в виду война 2014 года, когда на город стали падать бомбы с украинских самолётов.
Ничто не забыто
До войны Николай Михайлович Щедрин, ныне старший сержант, ополченец батальона «Заря», работал столяром и о военной карьере не помышлял. Да и возраст был предпенсионный.
– Когда Украина двинула свои войска сюда, как можно было сидеть дома? Я пошёл защищать свою семью, друзей, соседей, свой город – всё, что мне дорого.
Ольга Михайловна Коваленко, жена Николая Михайловича, вспоминает: «17 июля. В городе вдруг "стали взрываться кондиционеры", как объясняла украинская сторона. А на самом деле нас бомбили. У меня рядом с домом детский сад. Так вот, били по нему. Иду на работу, звучит сигнал воздушной тревоги. Тогда мы даже не знали, что при этом надо делать, куда бежать. Муж ушёл на линию обороны ещё 14 июля. Как он там? Связи в городе нет, света нет, воды нет. Есть неизвестность и жара. У соседки единственный сын погиб на "Металлисте". Я помогала ей как могла. Люди, у которых во дворах есть колодцы, давали всем набирать воду, носить её приходилось издалека. Мы старались настраивать радио, чтобы узнать новости. Через какие-то невероятные помехи, хрипы удавалось что-то разобрать. Потом по городу мы расклеивали листовки со сводками с фронта. Мужа ранило в ногу. Он едва отлежался и снова отправился на фронт».
Владимир Надоенко, пенсионер: «В 2013 году я, кадровый военный, вышел на пенсию. Служил я в Советской армии, потом в украинской.А тут Майдан. Я не мог спокойно смотреть на то, что происходило в Киеве. Там, в "Беркуте", были и наши, луганские, ребята.
11 мая в городе проходил референдум о присоединении Луганска и области к России. Что творилось на участках! Очереди стояли. Даже люди в инвалидных колясках приезжали голосовать, старики, которых под руки вели родственники. Все они хотели проголосовать сами, чтобы не было у нас фашизма.
А уж когда Турчинов объявил нас террористами, люди вышли на мирную демонстрацию. А засланные украинские националисты стали стрелять в нас боевыми патронами. Мы же отбивались камнями, ведь оружия у нас не было. Тогда у Дома правительства погибли человек 20. После этого мы и заняли здание СБУ, а там было много оружия. Два моих сына, жена, мы все были на передовой».
– Мой окоп был на окраине города у станции РЛС, – вспоминает Иван Михайлович (так он представился), ополченец. – По ней украинцы нещадно били: подтянули батареи, орудия, БМП. Знали, что нет у нас никакой техники. В самом начале, когда ещё не было боевых действий, а украинские войска стягивались к Луганску, к военным выходили жители станицы Луганской, хутора Макарова, разговаривали: "Ребята, у нас всё спокойно, зачем вы пришли?". Тогда ещё в ВСУ вменяемые командиры были: как могли, они тормозили военные действия. Кто-то из них даже уволился из армии. А потом нагнали нацистов. Для них никакие человеческие ценности не ценны. Мой знакомый Валерий Юрьевич Липицкий, подполковник милиции, создал первый экипаж танка и воевал. В 2015-м он погиб под Славяносербском. Тогда, в 2014 году, сидя в окопе, я написал стихи о происходившем вокруг. Единственное государство, которое помогло нам тогда, – это Россия. Мы сопровождали российские гуманитарные конвои. Я своими глазами видел, как старушки выходили к дороге, крестили эти машины, плакали».
Ещё один ополченец, который по некоторым причинам не назвал свою фамилию, вспомнил о тех событиях: «Я бывший кадровый военный. В июле 2014 года мои родители оказались по ту сторону фронта. Я поехал к ним в Счастье.
На блокпосту украинцы надо мной так издевались, что я думал, не быть мне живым. Всё-таки выбрался. А потом мне в окно дома стали прилетать осколки снарядов. Жена целую коллекцию собрала. Погиб сосед. Вот тогда я пошёл в ополчение. Был корректировщиком, воевал на Светлодарской дуге. Там много людей погибло.
Люди и сейчас гибнут из-за обстрелов украинской армии. Снайперы тоже стараются».
Таких историй множество, большое поле для деятельности журналистов, историков, краеведов и психологов. Важно понять, почему люди, читавшие одни и те же книги, смотревшие одни и те же фильмы о подвигах своих предков в Великую Отечественную войну, так по-разному теперь оценивают и ту Победу, и тех героев, вообще историю своей страны, её будущее. Психологам стоит разобраться ещё и в том, почему на помощь Донбассу пришли люди из других украинских городов и даже из других стран.
Кто-то из добровольцев, как например, немец, бросил налаженную жизнь и высокооплачиваемую работу в Германии, купил себе бронежилет, каску и какими-то тропами перешёл из России в Луганскую область, чтобы присоединиться к ополчению. За республику сражались сербы, словаки, французы. Но больше всего было добровольцев из России. Они и сейчас здесь есть.
Ополченцы из первого появившегося батальона «Заря», который создал бывший глава республики Игорь Плотницкий, ежегодно встречаются 5 мая у памятника ополченцам. Напротив – высотное здание с выбитыми окнами – следствие обстрелов. На углу квартала Гагарина тоже появился памятник погибшим на этом месте при бомбёжке в июле 2014 года. Эти люди просто шли по своим делам. В республиканском краеведческом музее есть экспозиция из простреленных указателей, корпусов снарядов, мин и всего того, чем обстреливался город. А в витрине – фото сотрудницы музея, она погибла в своей квартире во время обстрела. Дом-музей Льва Матусовского, одного из первых фотографов в Луганске, отца знаменитого Михаила Матусовского, поэта-песенника, сохранился в Гражданскую и Великую Отечественную войны, а вот бомбёжку 2014-гоне пережил.
«Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути»
Паровоз, бронепоезд – это символы Луганска. Здесь находится тепловозостроительный завод. Паровоз-памятник стоит на постаменте у заводской проходной. В советское время песня «Наш паровоз, вперёд лети, в коммуне остановка» была гимном города. Луганск живёт мирной жизнью, несмотря на то, что фронт практически на его окраинах. Только на улицах можно увидеть машины ОБСЕ, БМП и людей в камуфляже. На «работу», то есть на фронт, они ездят на городских маршрутках, как когда-то защитники блокадного Ленинграда ездили на фронт на трамвае. В центре города рядом с административными зданиями для защиты появились стенки с амбразурами.
Дети ходят в школу, выпускники готовятся к экзаменам и последнему школьному балу. В позапрошлом году они впервые получили аттестаты о среднем образовании российского образца. С такими аттестатами можно поступать в российские вузы. На прошлогоднем параде в честь Победы 9 мая в колонне шли юнармейцы, одетые в ту же форму что и их сверстники в России. Начались каникулы, и республиканские власти открыли оздоровительные лагеря для школьников, как они делают это каждое лето. Часть детей будет гостить в российских оздоровительных лагерях. Проходят спортивные мероприятия, луганские спортсмены часто приглашаются на соревнования в Россию и возвращаются оттуда с наградами.
В областном городе, неожиданно ставшем столицей, работают три театра, цирк, зоопарк. Украинский музыкально-драматический театр даёт оперетты и комедии. Зал заполнен на две трети, если спектакль идёт уже давно, и битком на премьерах. Цена билета – 70 рублей.
Филармония. В 2014-м в неё попал снаряд. Но здание отремонтировали, и сейчас оно выглядит очень достойно. Здесь есть орган. Мне посчастливилось послушать концерт органа в сочетании с другими инструментами. А ещё мне повезло купить чуть ли не последний билет на литературно-музыкальный концерт, посвящённый творчеству Есенина. Соседка, с которой я разговорилась, сказала: «Вы слышали, сегодня опять наши четверо ребят погибли, а четверо ранены». Я потом видела по местному телевидению, как их оплакивали и хоронили в Стаханове, шахтёрском городке.
Когда зазвучали есенинские строки, известные любому школьнику, «Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю. /Я скажу: «Не надо рая. Дайте родину мою!» – Боже, какие раздались аплодисменты! Люди вкладывали в эти строки ещё и свой смысл, своё понимание того, за что они стоят насмерть.
Луганск – это город с 3–4 улицами, прорезающими его насквозь. А к ним квадратно-гнездовым способом примыкают большие кварталы частных домов с приусадебными участками. Благодаря вот этим клочкам земли многие люди и выживают в нынешних экономических условиях. Цены на зелень, фрукты по российским меркам очень низкие. Сетевых магазинов мало, а вот рыночки встречаются повсеместно, и на них можно купить почти всё. Даже подержанная посуда, предметы быта, то, что обычно можно увидеть у нас на блошиных рынках, пользуются спросом. Доходы у людей низкие. Зарплата 7 тысяч рублей считается достойной. При этом квартплата на уровне 1 тысячи рублей, а продукты питания, те, что не выращены в этой местности, порой бывают дороже московских. Гривны не ходят вообще, и обменять их где-либо довольно сложно. Все продукты, которые производятся в республике, помечены особыми наклейками. В некоторых магазинах для них отводятся целиком отделы. В республике производится хорошая мясная и молочная продукция. Если ехать со стороны Краснодона, то увидишь засеянные поля, обрабатываемые земли.
К медицине у жителей республики, как и у нас к нашей, много вопросов. Если человек попадает в больницу, его лечат там бесплатно, а вот лекарственное обеспечение, вплоть до бинтов и перчаток для врача, должны взять на себя родственники. Но отмечу особо случай, которому я сама была свидетелем. Когда приехала машина скорой помощи, и понадобилось вынести больную на носилках, то фельдшер и водитель не стали отказываться и денег за это не потребовали.
Во всю длину бетонного забора – граффити. Портрет Екатерины Второй, выдержка из её указа об основании Луганска вблизи реки Лугань, портрет шахтера с отбойным молотком на плече, солдата времён Великой Отечественной войны, ребенка на цветочном лугу, признание в любви Луганску. И всё это объединено большой георгиевской ленточкой. Пожалуй, лучше и не выразить настроения жителей республики.
Они не связывают своё будущее с Украиной. Всё законодательство сейчас приводится в соответствие с российским. Жители республики выстроились в очередь на получение российских паспортов. Филологи, юристы, нотариусы, которые переводят и принимают документы, загружены основательно.
«Я так давно ждала того, что мы станем гражданами России, – признаётся Олеся Пушкарёва. – Жаль, что это не произошло ещё в 2014. Вы видели на улицах билборды с фотографиями наших детей и надписью: "Я родился в ЛНР"? Эти дети уже ходят в школу. Думаю, за почти семь лет мы доказали России, что мы – часть её».
Татьяна Савватеева
