У нас нет времени отстаивать свои права, да и вообще, проявлять гражданскую позицию или инициативу. Мы и без того устаем на работе и у нас полным-полно «своих» проблем. Упаси Боже, чтобы кто-нибудь из соседей, «друзей» или родственников навязал нам еще и чужие. Если у нас на лестничной площадке будут кого-то убивать или насиловать, большинство из нас запрет покрепче дверь изнутри. Притом стыдно не станет. Некогда…
До последнего времени мне казалось, что страшилки про «ювенальную юстицию» у нас по меньшей мере – преувеличение. Теперь я на это смотрю иначе.
Хочу рассказать о том, что произошло со мной месяц назад. Постараюсь быть максимально объективной, насколько это возможно в такой ситуации.
У меня двое детей. Старшему сыну 3 года, младшей дочери 4 месяца.
Находясь у себя дома, я не досмотрела за сыном: он достал с верхней полки шкафа (высота шкафа 210 см) мою косметичку, где лежал лиотон-гель (средство для профилактики варикозного расширения вен) и открыл его.
Я очень испугалась, что сын мог проглотить гель, ведь на тюбике написано «Лекарственное средство. Хранить в недоступном для детей месте!». Я это помнила и прятала.
Позвонила в "Скорую" узнать, насколько это может быть опасно и что мне делать. Мне сказали только: «Делайте вызов».
Я вызвала. Приехали. Сказали, что на всякий случай нужно лечь в больницу.
Я собрала детей, и мы поехали на скорой. Приехали в ЦРБ. Подошла врач, спросила меня, в чем дело, выслушала мой ответ и сказала буквально следующее, слово в слово: «Вы сейчас поедете домой». Сказала еще, что гепарина натрия в этом геле мало и что серьезной опасности гель не представляет, и что вообще вряд ли ребенок мог его съесть, так как на вкус гель очень неприятен. Осмотрела сына и ушла.
Мы остались наедине с женщиной, которая ведет отчетность - пишет, другими словами. И тут она говорит: «Давайте быстрее, а то меня двое таких же отказничков ждут. Одного покормила, другого не успела – вызвали к вам».
Сравнение моего сына с отказничками мне не понравилось, но я решила не придавать этому значение и списала на свою мнительность. Мне стало очень жаль брошенных детей, и я спросила: «Сколько им лет? От них в роддоме мамы отказались?»
Я почувствовала, что женщина не хочет отвечать на мои вопросы, но все же она ответила, что им 1,5 и 2 года, что от них не в роддоме отказались, что один из них - ребенок беженцев с Украины, а у другого мать «такая».
Я спросила: «Какая? Пьет?». Мне ответили: «Не пьет, мужчин любит. Когда она ушла надолго, бабушка вызвала опеку и сдала ребенка». Я продолжала спрашивать: «Как же? Родители не переживают? Они не собираются вернуть своих детей домой?».
Мне женщина ответила, что та, которая «такая», приходит сюда. На этом наш разговор прекратился. Сошлись во мнении: какие бывают ужасные родители и как жалко детей. Я подписала отказ от госпитализации (так понимаю – это формальность такая ) и поехала с детьми домой на такси.
Все-таки от разговора с женщиной в ЦРБ у меня осталось сомнение. Кто его знает – что там случилось с этими детьми? Может, и в самом деле их матери хуже зверей, и надо срочно детей спасать. А вдруг это и есть она – Ювенальная юстиция?
Мне не понравилось, во-первых, что женщина не хотела говорить об этом и как будто что-то недоговаривала. Во-вторых, беженцы с Украины – это не основание забрать ребенка, почему она не сказала о каком-то более серьезном основании? Ведь оно должно быть и должно быть очевидным. В-третьих, я хотела бы увидеть бабушку, которая сдает собственного внука. В-четвертых, если мать этого ребенка так ужасна, почему она не забыла о его существовании? Зачем ходить? Не проще ли с чувством полной свободы пойти к любимым мужчинам?
Ну да ладно. Я все равно не знаю подробностей. Передаю только, что услышала и что я по этому поводу думаю. Да и не это главное в моем рассказе.
На следующий день стук в мою дверь, весьма бесцеремонный ( в нашем подъезде нет звонков). Спрашиваю: - «Кто?» «Откройте – полиция». Спрашиваю – «Что случилось?» - «Вы должны дать объяснение по факту отравления ребенка».
Какое отравление?! Не было факта отравления!!... Я испугалась. Читала про смерть Умарали Назарова и Родиона Тонких. А у меня трехмесячная дочь. И вообще я, как и многие наши граждане, не верю в то, что наша полиция нас бережет. Сказала, что все, что нужно, я уже объяснила "Скорой" и что никаких объяснений полиции давать не собираюсь и открывать не буду.
Полицейский пошел стучать к соседям. Через полчаса ко мне пришла соседка – добрая пожилая женщина. Она рассказала, что к ним приходил полицейский и спрашивал про нас. Предполагал, что мы пьем и скандалим, просил соседей что-то подписать. По словам соседки, они с мужем характеризовали нас с лучшей стороны, отказались что-либо подписывать и вообще удивились – почему это я обязана кому-то открывать.
Несколько дней я жила в страхе. Боялась выйти на улицу, боялась открыть дверь. Несколько дней спустя около 16 часов я как-то подошла к окну. Вижу: у подъезда стоят двое. Женщина лет 40-45 - крашенная блондинка с хвостиком, в руках у нее папка с бумагами и ручка – в общем вид официальный. Рядом с ней мужчина лет 45-50 и они о чем-то разговаривают. Потом мужчина достает телефон и кому-то звонит, после чего эти двое заходят в подъезд.
Меня как молнией поразило. В голове четко раздалось «опека». Даже никаких сомнений не возникло. Я продолжала стоять, прикованная к окну. Примерно через 30 секунд-минуту появился полицейский, тоже с папкой бумаг, и тоже вошел в подъезд. Через 10 секунд он постучал, вернее, начал ломиться. Я отказалась пускать.
Полицейский стучался долго и настойчиво, не менее 20 минут, наверное. Полицейский настроил соседей, чтобы они меня уговаривали открыть. А соседку, которая отказалась уговаривать, как я потом узнала, обвинил в укрывательстве преступления. Я все-таки не открыла.
Ситуацию разрешила моя мама. Она договорилась с сотрудником полиции их комиссии по делам несовершеннолетних ( как выяснилось, это та самая блондинка, что приходила), чтобы мой муж пришел и написал объяснительную за меня. Смею утверждать, что далеко не любая мама (т. е. бабушка) не растеряется в подобной ситуации и сможет договориться.
Да, по поводу объяснительной. Родитель должен написать «Прошу не привлекать меня к уголовной ответственности». Но так было раньше. Теперь эта формулировка уже есть в печатном бланке объяснительной. Родителю предлагается заполнить бланк и расписаться.
Пока полиция разыгрывала для меня этот спектакль, я, конечно же, обращалась за помощью. Представитель общественно-политического движения «Суть времени» в нашем городе сказал мне, что это теперь у полиции такой стиль работы.
Еще он рассказал, что недавно в нашем городе был случай. Молодая мама обнаружила в коробке сухой растворимой каши кусок пластмассы. Она испугалась, что малыш мог проглотить пластмассу, ибо только что этой кашей кормила ребенка. Она позвонила в "Скорую". С ребенком ничего страшного не случилось и для беспокойств не было причин. Зато на следующий день к ней пришли несколько человек: полиция и опека. Все в доме перевернули и ушли.
Спустя немного времени, когда я разговаривала с соседями о случившемся и объясняла, почему я отказалась пускать полицию, одна соседка мне сказала: « Да брось ты. Ничего бы не случилось. Написала бы и все. Все пишут». Да… Если всем будет приказано есть ложкой помои из канализации, не сомневаюсь: все будут есть… Ведь мы привыкли терпеть и приспосабливаться…
PS: Я сочла своим долгом написать это письмо. Верить мне или нет – Ваше дело. Пусть за правду моих слов поручатся те, кто знает меня лично, и те, кто опубликует это письмо. Приводить какие-либо документальные доказательства моим словам не вижу смысла и желаю сохранить анонимность.
А.Васильева
